Рафинированная живопись французских художников
Он долго не работал. Думал, терзался, мучал меня разговорами ночи напролет. И вдруг на мольбертах появились две замечательные работы. Совершенно реалистически, в сдержанной, несколько суровой гамме были написаны два больших законченных натюрморта. Они были показаны не на выставках «Бубнового валета» или «Мира искусства», а на выставке «Союза русских художников», в 1916 году, наряду с блестящими сериями работ К. Коровина и Малявина. Это был коренной поворот не только в творчестве Машкова — большая плеяда московской художественной молодежи восприняла этот шаг крупного мастера как сигнал к отрезвлению. Многие поглядели на мир новыми глазами, и если мутная волна модернизма все еще захлестывала очередные выставки так называемых «левых» объединений вплоть до начала двадцатых годов — все же лучшее и наиболее талантливое в русском искусстве переходило под знамя реализма, укрепляло свои национальные народные корни. В мастерской Машкова частыми гостями стали Касаткин, Архипов, К. Коровин и другие замечательные русские мастера реалистической живописи. Какая-то общая, большая идея сблизила с ним наших крупнейших скульпторов Андреева, Коненкова, Голубкину. И когда прогремела октябрьская буря, первым организатором союза работников искусства был Илья. Машков. И он же возглавил художественную школу в Москве. Он органически вошел в новую суровую жизнь, по-рабочему засучив рукава, помогал молодой Советской власти в организации самой неорганизованной области — искусства. Веселый гомон, смех, обрывки песен волнами перекатываются по тускловато освещенному залу. Это, собственно, не зал, а громадная декорационная мастерская в здании бывшего Строгановского училища на Рояздественке. Теперь здесь Вхутемас (Высшие художественно-технические мастерские). Сегодня придет В. Маяковский. Он у нас частый гость. Мы, «вхутемасовцы», самая любимая им аудитория, а он — единственный поэт, которого мы признаем и горячо любим.