Русский авангард
В 1927 году Диего Ривера, знаменитый мексиканский художник-монументалист, «верный член коммунистической партии, делегат мексиканской секции Международной организации помощи борцам революции, представитель Национальной крестьянской лиги Мексики, генеральный секретарь Антиимпериалистской лиги, редактор газеты El Libertador», приезжает в Москву в составе делегации «рабочих и крестьян» для участия в праздновании десятой годовщины Октябрьской революции.
Как пишет его биограф, Ривера не просто оценил Октябрьскую революцию интеллектуально — слишком многие радикальные художники убеждались на своем опыте, что в искусстве чистый интеллект может оказаться смирительной рубашкой. Революция овладела им полностью, так что его мысли и чувства слились в то единое целое, из которого только и может произрастать искусство».
В этом году противостояние между русскими модернистами и советским режимом входит в свою мрачную фазу: модернистов обвиняют в элитарности, их работы — в том, что они в буквальном смысле бесполезны; советское правительство намерено раз и навсегда определить принципы искусства, которое будет вдохновлять и наполнять энергией массы. Потенциал повествовательной живописи Риверы — в мире он один из немногих убедительных визуальных демагогов — не укрылся от принимающей стороны. После беседы с Риверой глава Бюро агитации и пропаганды Коминтерна громит русский авангард, используя аргументы, одолженные у мексиканца. «Разрыв между самыми передовыми произведениями искусства и неразвитыми вкусами масс может быть преодолен, только если следовать курсом на подъем культурного уровня масс и воспитания их художественной восприимчивости к новым средствам выражения, созданным диктатурой пролетариата. Однако начать движение искусства и масс навстречу друг другу можно прямо сейчас. Путь очевиден: живопись! Живопись на стенах клубов и общественных зданий».